А у меня случился весенний приступ рисовача. Он, рисовач, и раньше приключался, но когда он весенний - это особенно хорошо. Прямое включение из Эребора, где все живы:
Торин сидит в палатах под присмотром лекарей; уже садится и улыбается, глядя на вошедших, разминает руки и собирается нет-нет да и плюнуть на режим и выйти наружу, на воздух.
Х: Армитажу надо в Простоквашино сниматься Х: в роли галчонка У: он захочет быть Печкиным и придумает ему трагический бэкграунд для вредности Х: в трех томах Х: даже паровозик из Ромашково превратит в драматический фильм-катастрофу У: если за дело берется Армитаж
Меня безумно прет от фотографий со спектакля "Крусибль", который с Армитиджем, хотя я его и в записи-то не видела. Просто сохраняю фотографии из сети, на них удивительная постановка света: уже готовое произведение искусства с этаким экспрессионистским моментом. Мне остается только порой залипнуть на какой-нибудь особенно многообещающей фотографии, транслировать туда свои обоснуи и чувства и потом нарисовать все это.
John Proctor
“На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси…”
Эти две строки вертелись в моей голове оба вечера, пока я рисовала. А потом абстрактный фон, составленный из пятен тьмы, вдруг превратился в разрушенный город (хммм…) Но мне нравится.
Надолго от тов. Ричарда К. Армитиджа уйти не удалось ^^
Абсолютно и совершенно воображаемый образ, не привязанный к реальным событиям. Хотя вот в Ирландию он собирается, монаха играть. Фандом в ужасе: неужто будет тонзура?
Первый фанарт с ММиккельсеном пошел)) Но не Ганнибал. Его и так дохфуя. Поэтому считаю своим долгом исправить ситуацию ^^
То чувство, когда видишь идеального мужика на роль этакого бородатого лохматого суворого воина в плаще с мечом-топором-ещекакойштуковиной и возвышенным таким светом в глазах, а у него таких ролей: одна в датском матьего артхаузе, что без поллитры не посмотришь, еще одна с откровенно слабой режиссурой и еще одна на втором-третьем плане. Хм.... три роли. Норм, зажралась я. А гонебала везде боооольше. А я его никак не раскурю, чтоб вот прям ЗАФАНАТЕТЬ.
Вытирала пыль на полках и нашла ностальгические CD-диски с Найтвиш, ХИМ и прочими, за которыми когда-то гонялась по городу. Ниже обнаружила взвод старых видео-кассет за рядом книг: старые в разваливающихся картонках из проката и поновее, в пластике, с понтом купленные в крутом магазине. В кладовке лежат кассеты с саундтреками из фильмов и записи с радио. Еще в той же кладовке есть отцовские магнитные ленты на катушках; надпись на коробке кириллицей - Йестердей и Уеллоу Самбарин. В сарае есть виниловые пластинки и самопальные пласты с записью на рентгеновских снимках (были, во всяком случае) А сегодня в томике Хеммингуэя нашла перфокарту от ЭВМ вместо закладки.
Третий и последний из намеченный к просмотру фильмов с Миккельсеном. Вышло здорово: три роли из абсолютно разных частот спектра, три совершенно разных человека. Абсолютный сферический идеальный социопат Ганнибал (сферический - это потому что самодостаточный, это не позирующий обществу, угловатый, требующий поглажки социопат Шерлок, у Ганнибала все сферически и гладенько, аж не укусишь). Абсолютно сферический, исполненный светом Воин почти по Кастанеде Одноглазый - тоже самодостаточный, но совершенно по-другому. И простой маленький человек Лукас, который не больше (но и не меньше), чем одно-единственное дерево в большом лесу человеческого общества, и история его не слишком необычна или велика (ложное обвинение в педофилии и отчуждение родного городка). Но он просто очень хороший, добрый и неозлобленный человек. за которого в этой истории было больно и обидно, как за близкого друга. Он не сферический, он живой и не может без людей, он тянется к ним, пытаясь понять, что же случилось и как это исправить, а по его протянутым к людям рукам бьют с отвращением.
Решила пересмотреть кой-чего из первого сезона гннбл. Судя по моей громкой и одобрительной реакции на Ганнибала, личность актера пересилила энтропию образа))))))) теперь он у меня вызывает симпатию, но не потому что Ганнибал, а потому что Мааадс
Решила подкорректировать в фотошопе свои старые рисунки. Вот, к примеру, Господин горных дорог, он же воин вереска и Master of the Wind, все вместе в одном рисунке и в едином знаменателе с лицом Ричарда Армитеджа.
Второй просмотренный фильм с Миккельсеном. Сразу скажу первую мысль: это его роль, хотя не сразу можно определить, в чем именно она заключается. Стоит сравнить два названия фильма: если смотреть на русскую версию "Вальгалла: сага о викинге", то кино будет "ни о чем" в худшем случае или яркая бессмысленная картинка сурового быта последних язычников и первых христиан-викингов в лучшем. Если смотреть оригинальное название, то ни саги, ни викинга тут нет, а есть прежде всего восхождение в рай древнего мифа. И это куда интересней разбирать и обдумывать.
Первый фильм показывает дико лютого немого и одноглазого раба, который идет то с язычниками, то с христианами, убивает и тех и других, когда нужда припрет, а потом просто убивается об индейцев во время христианского микрокрестового похода. Второй фильм показывает скорее всего притчу. Прежде всего - раб Одноглазый одноглаз, как древний Один. Он творит чудеса во время похода, когда крещеные викинги застыли в тумане среди моря - черпает воду из-за борта, и она оказывается пресной (да, позже выясняется, что они подошли к устью реки, и формально чуда не было, но, но...) Он никогда не был рабом, он просто жил в той среде, которая была. Он лют и жесток, но в нем нет ненависти - напротив, его суть во внутреннем спокойствии почти шаманского характера. Он как сфера туманного света, в которой без напряжения взведена пружина. Если надо, пружина распрямляется, горло врага выгрызается, мозги вышибаются камнем, пружина возвращается на место, выпущенная праща приходит в покой, глаза смотрят со странным чужим выражением на всех, кто остался.
Я так понимаю для себя, что это и есть бог Вотан-Один: одноглазый скиталец, вождь Дикой Охоты, бог мертвых. Его время уходит, его люди погибли, поэтому он молчит - ему не о чем говорить с теми, кто остался. Он просто существует в мире на грани времен, когда древние боги уже ушли, а христианство еще не встало на ноги, и в этом просто существовании состоит весь его смысл (Миккельсен гениальный актер, потому что этим "просто" он сказал достаточно, чтоб наполнить смыслом фильм). Интересный был момент с плаванием в Америку к индейцам: это очень явная Шотландия с вересковыми пустошами, лесами и черными скалами. Один не вышел за пределы родного мифа, вокруг него по-прежнему его мир. Но появление индейцев явно дает понять зрителям и старому богу: история идет другим путем, тут будут христиане, индейцы, потом спустя века придут другие христиане, будет резня, избиение, колонии, Америка... Вотану тут места нет, и неважно, что он так и не вышел за пределы Шотландии. Вотан жертвует собой, потому что кто-то должен спастись, и это будет мальчишка, который увязался за ним в холмах Шотландии и который может слышать его голос. Кто-то, кто запомнит старого бога. А сам старый бог, умерев на земле, уходит в туманный светлый мир (Вальхаллу?), где отныне у него слепы оба глаза и нет больше нужды куда-то идти.
Это то, черт возьми, что мне дико не хватало в Ганнибале Лекторе того же Миккельсена; ощущение, будто мозаику собрали удачно. У актера грандиозный потенциал внутренней тишины, и в Ганнибале она чувствуется, но его тараканы, комплексы, психозы и маньячества белым шумом забивают ее напрочь. Он не может дать себе тишины, потому что он ее боится. А Одноглазый очень удачно совпал с этим ощущением, да что там совпал - он из этого ощущения тишины и состоит.
Начала смотреть "Ганнибала". Красивый, но удручающе однообразный сериал; похоже, будто бы на контрабасе тянут и тянут одну и ту же тревожную низкую ноту. Главгерой Уилл Грем четвертую серию кряду ходит с лицом скрипача, на глазах которого бешеное стадо грузовиков переехало скрипку Страдивари: он уже успел поорать, пореветь, успокоиться, сходить в бар, напиться, протрезветь, а колеса все едут и едут по щепкам скрипки. А он стоит и смотрит.
упд2. А Ганнибал похож на Минотавра из Лабиринта, который очеловечился, сбег из лабиринта, влился в социум и мимикрировал, но при этом он и человек, и Минотавр и Лабиринт в одном флаконе. Причем больше все-таки Лабиринт. Ы. Он пластичен, как ночная нежить и выглядит почему-то странно древним, вроде как каменный бог забытого культа, которому по-прежнему нужна и приятна кровь. При этом он крайне живой, может быть, самый живой из всех, кто есть в сериале.
заберите у меня Миккельсена... я собираюсь разбежаться и с разбегу просмотреть треть его фильмографии, а потом пару раз как минимум сотворить фанарт.
...Но это мир не только реальной Ирландии. Это мир, где скала может оказаться великаном Мак Лиром, окаменевшим от горя, а в Дублине прямо на транспортной развязке стоит маленький холм, где на люке людям недвусмысленно намекают держаться подальше, а внутри живут последние из ши....
Это забавно, но прошлый рисунок с незапланированным названием "Ночь в тоскливом октябре" вышел очень созвучным по настроению самой книге, которую я сейчас дочитала. Сейчас они у меня уже удачно пересекаются в голове и предполагают некоторую возможность дальнейших рисунков-интерпретаций. Хмм.....
По книге: удивительный, неспешный, уютный и страшный танец теней-образов и их фамилиаров в долгий месяц перед Самайном. Один из самых гармоничных и уютных из прочитанных мною романов. Маленький мир в стеклянной сфере, где падают листья, животные разговаривают, вершатся убийства, дни за днями отсчитывают октябрь до конца. А в конце будет что-то, ради чего все затевалось, о чем весь почти что роман можно лишь догадываться, но это что-то либо изменит весь мир, либо пройдет совершенно незамеченным. Очень похоже на сон, внутри которого все странно для дневного сознания, но насыщено смыслом, логично и понятно для сознания сонного. А вообще сложно дать понятный отзыв на книгу, потому что я клюнула на настроение в первую очередь, а взвесить сюжетную часть и подготовку к Игре надо будет во время второго прочтения.
Вдруг случилась модерн!АУшка, что странно, потому что я их обычно не курю. Зачем тянуть Торина в наш мир, если ему и в Средиземье хорошо? А тут ни Горы, ни дракона и ни гномов. Капец, в общем. Ну вот именно этот капес я и нарисовала. Тут еще книжку Желязны взяла почитать, "Ночь в тоскливом октябре" - ну и название меня доволокло до нужной кондиции ^^ Представляете? Нифига нету. А Торин есть. А Горы нету. Это же очень своеобразная боль для меня, если еще учесть, что Торин может не вполне сознавать себя именно собой, а вот непонятная тоска все равно никуда не денется. Такая, в общем, трава.
Странно, то ли вспомнилось, то ли просто в голову пришло - от пшеничных полей вверх как будто исходят светлые токи. Что-то почти святое, звенящее и осмысленное. Пшеничные колосья, толстые, литые, не похожи на все остальные травы. Может быть, просто образ очень мощный и старый - хлебный колос на поле, и за его образом стоит бездна смыслов и фигур.
Лишь ветер в закатном свете колосьями шевелит. В колосьях вечность звенит
Я сходила на "Чаппи", который робот, пару раз всплакнула и вот теперь не смогла удержаться от скетчика.
Честно? Я не вполне понимаю, за что все ругают Бломкампа и говорят в унисон, что успех "9 района" не достижим халтурщиком-режиссером уже никак. Правда, я люблю роботов. До бзика. А хуманизированный робот-недотепа, бывший робополицейский с титановым корпусом и детским разумом, выбивает меня из логического седла и ввергает в эмоциональную бездну из симпатии, слез, боления и умиления. Это сказка, в конечном итоге, и немножко притча, и уж точно не фантастика - просто обертка фантастическая. Да, внутренний логик раз ...дцать орал "Шта это было?!" А внутренней девочке все понравилось)) Фильм, кстати, жесткий и агрессивный. Но без зашкаливающей симпатии к роботцу там будет скучно и непонятно.